Добрый день, друзья!
На Ваши многочисленные запросы – когда мы снова будем поднимать на воздушном шаре на привязи – отвечаем – не на этой неделе, погода пока не спешит нас баловать. Хотя для свободного полета окошки бывают чаще, например, сегодня можно было подняться над облаками в Холмогорском районе и погреться на солнышке...
Тем временем, поскольку 27 февраля 1887 года - день рождения Петра Николаевича Нестерова, мы предлагаем Вашему вниманию некоторые подробности его биографии, тем более что немногие знают, что он был не только знаменитым авиатором, но и выдающимся воздухоплавателем.
Петр Нестеров родился в Нижнем Новгороде в семье армейского офицера. Отец умер, когда ему не исполнилось и трех лет, и матери пришлось самой растить троих сыновей и дочь. По примеру отца, Петр избрал уделом своей жизни военное поприще и в 1897-м поступил в Нижегородский кадетский корпус. Успешно окончив его, в 1904 году он поехал учиться в Петербург в Михайловское артиллерийское училище. В училище юнкер Нестеров учился лучше всех и при выпуске имел право выбрать столицу, но решил начать службу во Владивостоке. Чем был вызван такой необычный выбор?
Во всем была виновата любовь. Еще на старших курсах Нижегородского кадетского корпуса Петр Нестеров познакомился с миловидной и веселой девушкой Надеждой Галецкой, ставшей его невестой. После получения дипломов они решили связать себя узами брака, но по существовавшим тогда негласным законам младший офицер не имел права жениться, не внеся реверса в размере 5000 рублей. Таких денег у Петра не было. Однако суровое правило не распространялось на Сибирь и Дальний Восток...
Так в 1906 году юный подпоручик оказался в 9-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригаде, которая дислоцировалась во Владивостоке. Он приехал сюда с молодой женой, здесь же у них родились дочь Маргарита, а позже сын Петр.
Во Владивостоке судьба свела Петра Нестерова с офицерами крепостной воздухоплавательной роты, в деятельности которой ему пришлось сыграть немаловажную роль. Эта диковинная рота появилась в городе накануне русско-японской войны 1904-1905 годов. Воздухоплавательный парк, состоявший из нескольких воздушных шаров и аэростатов, первоначально базировался на ипподроме в Гнилом углу, а позже передислоцировался на Эгершельд. Первые владивостокские воздухоплаватели следили за системой обороны Владивостокской крепости и подступами к ней, наблюдали за морем, проводили поиск японских мин, вели метеорологические наблюдения, пытались с помощью воздушных шаров наладить быструю связь.
Подпоручик артиллерии Петр Нестеров, познакомившись с деятельностью воздухоплавателей, предложил расширить поле применения воздушных шаров. Он обратился к командованию с просьбой о переводе его в необычную роту. В 1908-м эта просьба была удовлетворена.
Петр Николаевич осваивал новую специальность стремительно, совершал подъемы на аэростате для исследования атмосферы. А через некоторое время предложил сфотографировать местность с воздуха для уточнения топографических карт. Получив разрешение, он блестяще провел эту операцию...
Наиболее ярким эпизодом дальневосточной службы Петра Нестерова стало его участие в маневрах войск Восточно-Сибирского округа, где он удачно провел разведку боевых порядков "противника" с аэростата. Командующий войсками до полетов Нестерова считал воздухоплавание пустяковым занятием, получив же обстоятельные разведданные, изъявил желание подняться на аэростате и лично убедиться в возможности разведки с воздуха.
По всей видимости, уже в это время Нестеров серьезно изучал первые труды по самолетостроению, поскольку неожиданно занялся... слесарным делом. Дело в том, что на заре авиации большинство пилотов сами конструировали свои аэропланы. В январе 1910 года Петру Николаевичу удалось добиться назначения по совместительству на должность начальника бригады слесарной мастерской. Неизвестно, приступил ли он к созданию своего первого аэроплана во Владивостоке, но летом 1910 года его перевели на Кавказ по состоянию здоровья, где он знакомится с А. Кацаном, построившим планер собственной конструкции, в Тбилиси он наблюдает полет Уточкина С.И., а в 1911 году уже в Нижнем Новгороде на пару с Соколовым П.П. строит планер собственной конструкции и совершает на нем первые полеты.
В октябре 1911 года П. Нестеров добивается зачисления в Офицерскую воздухоплавательную школу (ОФШ) в С.-Петербурге.
В ОФШ поручик Нестеров отличился вначале как аэронавт. 18 августа 1912 года он, вместе с тремя другими офицерами воздушной школы в небольшой корзине совершает полет на сферическом газовом аэростате объемом 1500 куб.м. из Петербурга до пос. Обозерский, Архангельской области, что являлось значительным достижением.
В составе экипажа вместе с поручиком Петром Николаевичем Нестеровым были подпоручик Башко Иосиф Станиславович, поручик Когутов Иван Львович и инженер-капитан Владимир Селиванов.
Приводим подробности этого полета (из статьи В.А. Сметанина в сборнике Архангельского центра Русского географического общества за 2017 год).
Взяли с собой 17 мешков балласта, инструменты и небольшой запас провизии. Свежий ветер легко подхватил шар и быстро понес его на северо-восток по направлению к ладожскому озеру, которое по замыслу и являлось конечным пунктом полета. С таким расчетом и запаслись картами Главного штаба. Над Санкт-Петербургом пронеслись на высоте около 500 м со скоростью 50 км/час. Ярко светило солнце и в воздухе было тепло. Часа через два шар был уже над Ладожским озером. Несмотря на высоту в два с половиной километра и сильный ветер, в воздухе было тепло. Опускаться не хотелось, решили отдаться на волю ветра и лететь дальше, пока позволит балласт. За Ладогой шар поднялся еще выше – до 3500 м и с той же скоростью несся все дальше и дальше к северо-западу. В стороне от курса слева пролетели город Петрозаводск, а далее внизу началась унылая безграничная равнина. Только блестящие зеркала озер, соединенные между собой лентами рек, скрашивали картину. Приблизились тучи, и шар на два-три часа окунулся в серую мглу тумана. Стало холоднее и путника пришлось надеть теплые спасательные куртки, захваченные с собой на случай падения в озеро.
Туман поредел, и внизу заблестела река Онега, а вправо от нее показалась убегавшая вдаль линия дороги. Смеркалось и путешественники решили засветло добраться до жилья. С высоты три километра начали спускаться на землю. Все ближе и ближе становилась серая гладь лесов, незаметно перелетели железную дорогу. Под корзиной шумели верхушки сосен и старых елей. Конец гайдропа, спущенного из корзины шара, коснулся вершин деревьев. На этой высоте около 50 м и полетели дальше по воле ветра. Скоро наступила темень. Внизу шумели деревья, и порой раздавался треск. Это конец тяжелого гайдропа ломал засохшие вершины. Иногда гайдроп цеплялся прочно, но шар с могучей силой рвался к северу, и корзина испытывала страшные толчки. Это была самая неспокойная часть пути. Около 20 часов внизу промелькнула просека, блеснула стальной лентой какая-то речка, а внизу замелькали огни. Решили опуститься и с силой дернули конец веревки от клапана. Шар сделал последнее усилие подняться вверх и остановился. Сквозь широкое отверстие оторванной ленты со свистом выходил газ, и корзина, слегка цепляясь за еловые верхушки, быстро опустилась вниз.
Под ногами была земля. Развели костер, расстелили брезент и выгрузили из корзины несложный багаж. Всего воздухоплаватели провели в воздухе 13 часов, преодолев около 700 верст (1 верста = 1, 065 км). После непродолжительного сна, с первыми признаками рассвета, путешественники отправились на поиски жилья. Нашли просеку, по которой, пройдя 5 верст, вышли на линию железной дороги. В двух верстах слева виднелись здания, как оказалось, станции Обозерской.
Особенно радушно их встретили местные лесничие Евгений Антонович Сисецкий и Сергей Венедиктович Алексеев, которые помогли найти лошадей и вывезти шар из леса. После обеда «воздушные гости» были приглашены к Сисецкому, где состоялся «очаровательный» вокально-музыкальный вечер. На другой день после ночлега в квартире Алексеева, они отбыли в Архангельск. В редакции газеты «Архангельск» состоялась восторженная встреч. Ознакомившись с достопримечательностями столицы Беломорья, аэронавты 21 августа выехали в Санкт-Петербург.
В 1912 году Петр Нестеров с отличием оканчивает воздухоплавательное и авиационное отделения Петербургской офицерской воздухоплавательной школы, получив звание пилота-авиатора.
В составе авиационного отряда Нестерова переводят из Петербурга в Варшаву, где в ноябре 1912 года он начал тренировочные полёты на боевых аэропланах типа «Ньюпор». В этих полётах он зарекомендовал себя как лётчик-экспериментатор. Во время одного из полётов он набрал высоту 1600 м (что уже было достижением) и, выключив мотор, кругами и восьмёрками спланировал над Варшавой. Он первым в мире провёл изыскания по технике маневрирования моноплана в горизонтальной плоскости и исследовал поведение летательного аппарата в осуществлении виражей: последовательно шёл к первому подвигу своей жизни, прославившему его в веках – к «мёртвой петле», которая ещё известна нам как «Петля Нестерова». Но это потом, через несколько месяцев, а пока, в мае 1913 года, Нестеров назначается в авиаотряд, формирующийся в Киеве. 26 апреля 1913 года он вступает в должность начальника XI-го корпусного авиаотряда 3-й авиационной роты 3-й армии Юго-Западного фронта. При новой должности и возможностях Пётр Николаевич впервые на практике доказал, что корректировка артиллерийского огня с самолёта, по разработанному им способу, является эффективным средством поражения целей. В июле-августе 1913 года он проводит на Киевском артполигоне опыты по совместной работе самолёта с артиллерией.
В июне-июле 1913 года Нестеров и его лётчики совершили ряд дальних перелётов. Конечно, дальних, по масштабам того времени, так как самолёты без заправки могли пролететь не более трёхсот километров. Были совершены перелёты: Севастополь–Керчь (250 км), Киев–Чернигов (240 км), групповой полёт 10 «Ньюпоров» по маршруту: Севастополь–Евпатория–Кача (300 км) и другие. Нестеров решил совершить перелёт своим отрядом в строю (втроём) по маршруту: Киев–Нежин–Киев. При этом весь перелёт был заснят на кинопленку. Любопытно, что в Нежине самолёты были заправлены бензином и маслом, приобретённым в местных городских аптеках. В те времена бензином торговали, в основном, аптеки. Позже, в мае 1914 года П.Н.Нестеров совершает перелёт Киев–Петербург.
В этот же период он детально разрабатывает проект выполнения «мёртвой петли». Было много неясного о высоте, скорости, траектории полёта, о действиях пилота и т.п. И вот 27 августа 1913 г. в 6 ч 10 мин вечера, достигнув высоты 1000 м над лётным полем Сырецкого военного аэродрома Киева, П.Н. Нестеров совершил свою эпохальную «мёртвую петлю». Лётчики, наблюдавшие на аэродроме, очень переживали за пилота, но всё получилось так, как и рассчитывал Нестеров. Был составлен официальный протокол, а вечером в офицерском клубе состоялось торжество в честь героя. На банкете в своей речи Нестеров сказал: «Теперь никто не может отрицать, что в воздухе везде опора. К новым достижениям славной русской авиации!»
Интересно, что военное ведомство отреагировало на полёт героя угрозой посадить его под арест на 30 суток. А закончилось всё тем, что Нестерову запретили делать «петли», но на гауптвахту не посадили.
10 февраля 1914 года Киевское Общество воздухоплавания отметило Нестерова за научную разработку вопроса о глубоких кренах и за осуществлённую им «мёртвую петлю», памятной золотой медалью, с которой Пётр Николаевич никогда не расставался.
Несмотря на все запреты, отважный Нестеров совершил всё-таки и вторую «мёртвую петлю» 31 марта 1914 года в Каче, на аэродроме Севастопольской авиашколы. Он не ограничивается развитием техники динамического маневрирования в воздухе. В сентябре 1913 года во время военных манёвров Нестеров осуществил первую в мире “атаку самолёта противника”. Он отстаивал мысль о возможности и необходимости воздушного боя, который из-за отсутствия в то время на самолёте пулемёта, летчик усматривал в таранном ударе сверху неприятельской машины. Он практиковал ночные взлёты и посадки, разрабатывал применение ацетиленового прожектора на монопланах для ведения ночной разведки, модернизировал хвостовое оперение своего «Ньюпора», сделав его в виде “ласточкина хвоста”. В 1913 г. Нестеров даже разработал конструкцию двигателя мощностью 120 л.с.
В конце июля 1914 года грянула Первая мировая война. С самого её начала Нестеров летает на воздушную разведку, активно разрабатывает тактику воздушного боя, изготовил даже ряд приспособлений для него: например, он установил на свой «Моран» нож-пилу для разрезания обшивки вражеского дирижабля, а также пытался использовать якорь на верёвке, так называемую “кошку”, для борьбы с аэропланами. Идея тарана, как последнего средства уничтожить врага, не давала ему покоя. Лётчики-сослуживцы и друзья отговаривали его от этой идеи, так как парашютов у лётчиков тогда не было и при слабой конструкции аэропланов таран представлялся неосуществимой затеей. Нестеров же доказывал, что таран возможен путём «обрубания винтом хвостового оперения или крыла самолёта противника».
Ранним утром 26 августа 1914 года Нестеров с вновь прибывшим лётчиком А.А. Кованько – одним из сыновей генерала А.М. Кованько, командующего УВП-ОВШ, совершил полёт на двухместном аэроплане «Моран-G» для проверки его пилотирования. Затем последовал первый в этот день боевой вылет: в 10 ч 30 мин в паре с ведомым А.А. Кованько Нестеров пытался догнать аэроплан противника, но из-за перебоев в работе мотора ему это не удалось. Почувствовав свою безнаказанность, австриец вскоре прилетел снова. Вражеским «Альбатросом» управлял барон Фридрих фон Розенталь – владелец имения у города Жолквы, рядом с которым располагался аэродром базирования отряда Нестерова. На этот раз Нестеров решил сбить врага, во чтобы то ни стало. Не взяв с собой даже пистолета, он вскочил в свой «Моран-G» с твёрдым намерением догнать неприятеля и таранным ударом шасси в его центроплан сбить его. Однако, не рассчитав относительные скорости аэропланов, он врезался своим мотором между двумя несущими поверхностями австрийского биплана - оба аэроплана упали на землю в 6 км от города Жолквы. Пилоты обоих аэропланов погибли.
Пётр Николаевич Нестеров был награждён орденами:
- Святого Станислава III степени (ВПот 25.12.1912)
- Святой Анны III степени (ВП от 07.03.1913)
- Святого Владимира IV степени (ВП от 10.08.1914)
- Святого Георгия IV степени (ВП от 23.04.1915, посмертно):
«за то, что в бою 26-го августа 1914 г., заметив в воздухе над г. Жолкевым неприятельский аэроплан, производивший разведку, по личной инициативе, поднявшись на аппарате, протаранил неприятельский аэроплан, упавший с двумя летчиками около д. Вола-Высоцка, при этом сам погиб славной смертью героя»
В 1951 году в честь подвига «русского сокола» город Жолкву переименовали в город Нестеров. В 1984 году было завершено строительство нестеровского мемориального комплекса, но, в 1992 году городу Нестерову вернули название Жолква, а мемориальный комплекс был полностью разрушен.
Другие члены экипажа аэростата, прилетевшего в 1912 году в Архангельскую область, также принимали активное участие в Первой мировой войне. Так, капитан, военный инженер Владимир Селиванов был начальником ремонтного мастерской поезда. Штабс-капитан Иван Львович Когутов, будучи командиром роты запасного воздухоплавательного батальона, принимал участие в боевых действиях, за что награжден четырьмя боевыми орденами. Самый младший из экипажа воздухоплавателей – Иосиф Станиславович Башко завершил Первую мировую войну в чине полковника, был награжден семью боевыми орденами и золотым Георгиевским оружием.
На месте приземления аэростата близ пос. Обозерский был установлен вначале столб, потом, в 1973 году - стела. В 2017 году здесь впервые торжественно отмечали 105 лет со дня прилета воздухоплавателей. Отметим, что сегодня этот памятник вновь нуждается в ремонте. Надо подумать, что мы можем сделать, чтобы народная тропа к нему не зарастала.